Тексты | Авторы | Издания | Спектакли | Ассоциация |

Время МН / Суббота 23 июня 2001

Фестиваль Валерия Гергиева - под стать самым мощным и статусным европейским оперным фестивалям. Теперь он не только импортирует мировых звезд, но и предлагает собственную премьеру современной оперы. Под шапкой "продукция Мариинского театра" выпущен спектакль, от первой ноты до последней постановочной детали сделанный по заказу театра и фестиваля.

Факт сочинения и постановки "Царя Демьяна" в рамках фестиваля на сцене Малого драматического театра (художественный руководитель проекта - Валерий Гергиев) интересен не только потому, что появление оперной новинки на местных сценах - редкость, но и из-за собственной концепции, в основе которой лежит бригадный метод сочинения и постановки.

Такой подход был уже апробирован в Москве в коллективном представлении "С нами Бах!". Но если тогда пятичасовое действо нескольких десятков разномастных современных авторов носило радикально-лабораторный оттенок, то теперь авторская бригада "Царя Демьяна" была ужата до автора-составителя (П.Поспелов), автора либретто (Е.Поленова), художника (А.Бродский), режиссера (В.Крамер) и пяти композиторов (двое московских - И.Юсупова и В.Николаев, двое питерских - Л.Десятников и В.Гайворонский и анонимный, но известно, что междугородный, коллективный автор под псевдонимом "ТПО Композитор"), а спектакль в целом обрел черты цельного и компактного продукта-произведения.

Смысл проекта - создание актуального, то есть осведомленного в контекстах современного искусства и одновременно увлекательного для широкой публики оперного действа. А заодно и преодоление как замкнутости практик нового искусства, так и известной предсказуемости практик академических. Остается еще добавить сюда мерцающие идеи засыпания пропастей между секулярным и сакральным, а также западничеством и почвенничеством - и замысел окажется вполне глобальным.

В основу либретто положена народная драма "Царь Максимилиан", игравшаяся некогда крестьянами, солдатами, фабричными рабочими, которую видел Брюсов, о которой писал Ремизов и которую наследники Василия Поленова играют в усадьбе художника по сей день (некоторые фрагменты оперы сочинялись еще для недавних "поленовских" представлений).

Душераздирающая, сентиментальная и смешная история с царем-вероотступником, его сыном-мучеником, Винерой, Марецом, Аникой-воином, рыцарем Брамбеусом, Смертью и Могильщиком (именно в нем Ремизов услышал шекспировский привет, назвав драму "портянкой Шекспира"), со смесью традиций духовного стиха, вертепа, лубка и балагана оказалась пышным материалом для энергичных упражнений в демократизации нового творчества и конструировании продуманной стилевой непричесанности.

Результат - обаятельное представление, в оркестровой ткани которого зычно треньдит балалайка и ухает аккордеон, витиевато поет флейта, плотно лежат струнные и гудит бас-гитара (все достойно выполнено оркестром Мариинки и дирижером А.Титовым). Потенциальные хиты совершенно пахмутовской стати ("ТПО Композитор") словно с глуповато-радужной физиономией выныривают из пост- и квазиминималистских фрагментов, неуклюжий хоровой топот (В.Гайвороский) уступает место шикарной инструментальной пляске (В.Николаев), медитативное звуковое марево (И.Юсупова) - изысканным и многомерным камерно-вокальным рисункам, какие умеет делать только Л.Десятников.

Можно было бы даже и не говорить о том, что большая часть партитуры - сплошь гурманские цитатные пространства (лично мне особенно приглянулась крошечная аллюзия на "Бременских музыкантов"). При том, что программный тезис проекта - отсутствие пресловутой постмодернистской рефлексии и весь спектакль почти что кажется детским представлением (один из авторов вспомнил "Великана" 12-летнего Прокофьева, столь же, кстати, обязанного традициям домашней театральности), он с таким наглядно-агитационным вдохновением иллюстрирует теорию, что в отсутствие рефлексии почти что верится.

Полная палитра оперных голосов (в ней выразительно смотрелись бас М.Петренко - Демьян и колоратурное сопрано Л.Юдиной - Царевич) расширена контратенором (Исполинский рыцарь - О.Безинских был уморительно похож на Ирода из киноверсии "Иисуса Христа Суперзвезды", чем сильно украсил и без того не монотонную компанию) и басом-октавистом (живописный и актерски, и тембрально Брамбеус - В.Миллер). Щедро заливая по домашней рецептуре сваренным эстетическим соусом рвы между массовым и элитарным, авторы ввели в оперу неакадемические голоса (Могильщица - Ольга Дзусова и Смерть - Валентина Пономарева). Но именно здесь вдруг пропала органичность, показались жанровые швы, и начал мерещиться стандартный мюзикл. Возможно, причина в том, что традиции пограничных стилевых территорий, открываемых и обживаемых рок-музыкой, в отличие от "замученной" авангардом Европы, здесь так и не сложились. Мало встраивать рок-эстетику в оперные конструкции. Результаты здесь возможны, скорее, через дипломатию срединных царств (так же как в роли посредника между фольклорным и академическим началами здесь логично актуализирован Стравинский).

Детективно-увлекательная и ловко стоящая на котурнах народно-православного пафоса музыкально-театральная история про западные веяния и местные умения, срежиссированная остроумно и ненатужно в декоре, соединяющем экспрессию и примитив, была еще испытанием идеи другой органики - органики коллективизма. Заявлено: "Современное искусство отягощено диктатом индивидуального авторства и стремится его преодолеть". В "Царе Демьяне", где на одноактно изложенный анонимного происхождения сюжет и 78 минут музыки приходится пять авторов (не считая составителя и если коллективного считать за одного), оному искусству оказывается помощь по методу "если где чего убавится, то в другом месте скорей всего прибудет". В пользу энергичной цельности отформатированы всякие излишки индивидуально-авторского, и это срабатывает: современный оперный спектакль оказывается на слух приятным, лихим и трогательным, печальным и смешным зрелищем, бодрой репертуарной продукцией.

Современные русские композиторы: Вячеслав Гайворонский, Леонид Десятников, Владимир Николаев, ТПО Композитор, Ираида Юсупова